Как показывают любопытные, но совершенно бессмысленные исследования, человек имеет свойство быть неудовлетворённым собственным внешним видом. Андерс стоял перед зеркалом уже долгое время и решил, что, в общем-то, доволен. У него складывалось настойчивое впечатление déjà vu, когда он глядел на себя, вызывавшее ощущение лёгкости и беспричинной радости. Мужчина никак не мог припомнить, в чём же заключается ассоциация и с подозрением таращился на собственное отражение, как будто опасаясь, что оно попытается выпрыгнуть в реальный мир.

Он заметил, насколько же отрасли волосы, и подумал, а не обрезать ли их снова? Они ему никак не мешали, но время от времени Андерс безжалостно срезал  слегка вьющиеся пряди до ушей и позволял им отрасти вновь. Хотя, к доходящим уже почти до лопаток локонам он успел привыкнуть, хоть такой "разгильдяйский" вид никоим образом не сочетался с его профессией. Он представил себя с шевелюрой покороче, и внезапно понял, отчего его преследует странное ощущение. Андерс улыбнулся, покачав головой. Именно в таком виде лет семнадцать назад он направлялся на своё первое свидание. Конечно, мужчина был в меру сентиментальным человеком, но не обманывал себя в том, что оно тогда прошло просто ужасно. И тем не менее, события того вечера он вспоминал с радостью - в конце концов, они показали, что Андерс постоянно слишком много нервничает и волнуется. К жизни нужно относиться проще. Удивительно, что такой урок он вынес в пятнадцать лет, и ещё более необычно, что до сих пор ему следовал.

Отдёрнув манжеты блекло-розовой в мелкую клетку рубашки, он проверил, дома ли Диана и, не обнаружив племянницу, пожал плечами и направился на работу.

Если срезать путь через узкие походы дворов, - что мужчина и делал по утрам, - дорога занимала всего ничего: около двадцати минут. Вечерами же он предпочитал идти по более просторным улицам, мимо умерших парков и опустевших аллей, более часа гуляя в одиночестве и придаваясь собственным мыслям. В последние годы он чувствовал невероятное одиночество, накатывавшее зачастую после рабочего дня, и вечерние прогулки, пусть и не были панацеей, но позволяли побыть в состоянии приятной меланхолии. Андерс не мечтал о компании. Отчего-то щемящее чувство одиночества не заставляло его искать себе товарища, друга, собутыльника или любовника, а как раз наоборот: заставляло запираться в себе. Он повторял, что это временное и скоро пройдёт. И повторял так уже третий год.

Научный центр Города, в котором заседал иронично названный Конклав, был куда роднее собственной квартиры для Андерса. Он никогда не был трудоголиком (или, как минимум, не считал себя таковым), но всегда чувствовал себя куда комфортнее в этом здании. Стены здесь не давили на него, а воспоминания и тяжёлые мысли не сжимали круг, пытаясь задушить его. Андерс был меланхоликом, часто придающимся воспоминаниям, и переживавшим события прошлого так же насыщенно, как и в первый раз. Но в то время, как в более личных помещениях и воспоминания накатывали личного характера, на рабочем месте они были рабочими, а оттого - более простыми.

Официально он был старшим ассистентом Звида, но со временем его должность всё больше и больше напоминала... в общем, что-то другое. Андерс не мог понять, что именно. Он на сносном уровне разбирался в медицине и на чуть более высоком - в биологической кибернетике, что, в общем-то, делало его биоинженером. В то время как его прямой начальник занимался какими-то своими проектами, он полноправно заменял Звида на поприще кибернетических имплантатов, коими тот был так знаменит. Но, как оказалось, мутанту доверяли больше, чем Андерсу.

- Чувак, ты вообще здоров? - Наконец-то выплеснул из себя парень, чьё имя никак не хотело удерживаться в памяти. Его, казалось, переполняло подозрение, негодование и ярость, по капле добавлявшиеся в общую пробирку и медленно кипевшие в странных реакциях друг с другом. Последний странный рывок плеча Андерса, один из частых, привели, казалось, к взрыву.

- Может, мне прийти попозже? - Добавил тот.

Парень явно опасался то ли оскорбить исследователя перед собой, то ли того, что может получить отвёрткой в ухо. Он опасливо прищурился, глядя на очередной тик.

- Всё в порядке, я абсолютно здоров. - Вздохнул Андерс, снисходительно улыбаясь - ему приходилось говорить это как минимум раз в два дня. - Не бойся, больно не сделаю.

Было бы чему делать больно - юнец лишился части руки, - в карте было написано, что в пустошах, - и регулярно приходил на диагностик механической кисти, поставленной вместо прежней. Судя по всему, Звид намеревался сделать этого человека первым, кто будет носить искусственно созданную нервную систему, но никак не доводил дело до конца.

- Нет, чувак, знаешь. - После очередного тика, парень встал. - Я лучше приду завтра.

Тот пожал плечами:

- Как желаешь.

Он не спорил и не объяснялся. Практически никогда.